1 января, 2005

Главком ничего не знал

Александр Колдунов до самого последнего момента не располагал данными о полете Руста

Дежурный генерал ЦКП С.И. Мельников так и не смог добиться от оперативных дежурных КП 6-й отдельной армии ПВО (г. Ленинград) и Московского округа ПВО характеристик нарушителя режима полетов, по которому осуществлялись подъемы истребителей из состава дежурных сил.

Руководитель тренировки генерал-лейтенант Е.Л. Тимохин ушел с ЦКП в 14.00 и далее находился в своем кабинете. Дежурный генерал ЦКП Мельников несколько раз докладывал ему об обстановке по самолету-нарушителю режима полетов. Однако ни Тимохин, ни Мельников ничего не сообщили главнокомандующему Войсками ПВО главному маршалу авиации Александру Колдунову. Это произошло по двум причинам - цель 8255 была классифицирована не как нарушитель государственной границы, а как нарушитель режима полетов.

По таким воздушным объектам докладывать главкому необязательно. Подобных воздушных объектов может быть достаточно много только за сутки боевого дежурства. Кроме того, и один, и другой генералы знали крутой нрав Александра Колдунова. Они просто побоялись лишний раз потревожить главкома, хотя обоим было ясно, что речь идет вовсе не о простом нарушителе режима полетов.

В 18.20 ничего не подозревающий маршал Колдунов выехал домой. Через несколько минут стали разъезжаться по домам его заместители и командующие родами войск. В 21.15, когда я был дома, мне позвонили с ЦКП и сообщили о посадке иностранного легкомоторного самолета на Москворецком мосту в 19.10.

После недолгих раздумий я выехал на ЦКП, где уже были главком и генерал Тимохин. Операторы составляли донесение министру обороны. Мой приезд был кстати. Е. Л. Тимохин, понимая всю серьезность случившегося, нервничал, нуждался в поддержке. Пришлось взять составление донесения в свои руки. С этой целью я быстро познакомился со схемой полета нарушителя, с донесениями, которые уже поступили от большинства частей, участвовавших в действиях по Русту. К 23.00 донесение на 1,5 листах было составлено и подписано главкомом без правок.

Александр Иванович сидел в главном зале, когда ему подали текст документа. Я наблюдал за ним через стекло комнаты, которая размещалась позади главного зала, и понимал, что главком ставит свою последнюю подпись .

К тому времени я уже представлял развитие событий и то, что виновниками плохих действий дежурных сил и недоклада главкому в течение нескольких часов о чужом самолете в небе Родины были люди, руководившие дежурными силами, начиная от приграничных районов до самой Москвы. Большая вина ложилась на дежурного генерала С.И. Мельникова и генерала Е.Л. Тимохина, прервавшего свое участие в тренировке на ЦКП и халатно отреагировавшего на доклады генерала Мельникова о действиях по самолету-нарушителю. Все это привело к тому, что главком с его мощными организаторскими способностями, находясь на своем рабочем месте, был искусственно изолирован от развития событий и так и не узнал до отъезда домой, что чужой самолет уже несколько часов пробирался к Москве на малой высоте.

Главнокомандующего мог проинформировать об обстановке командующий 6-й отдельной армией ПВО генерал Г.В. Кромин. Однако он, получив первые доклады о нарушителе, растерялся. Сказалось отсутствие опыта командования объединением ПВО в приграничном регионе. Генерал Кромин сообщил в Московский округ ПВО и оперативному дежурному ЦКП о самолете Матиаса Руста, как о простом нарушителе режима полетов, чем ввел в заблуждение расчеты КП МО ПВО и ЦКП Войск ПВО.

Почему командующий 6-й отдельной армией не проинформировал главного маршала авиации Колдунова? Дело в том, что и он опасался разноса военачальника. Надо сказать откровенно - в Главкомате Войск ПВО в то время создалась обстановка, ограничивавшая свободный обмен мнений и справедливых суждений, а, самое главное, оба высших руководителя вида Вооруженных Сил - главком и член Военного совета - были малодоступны даже для руководящего состава главкомата.

Если член Военного совета генерал С.А. Бобылев откровенно уклонялся от попыток широкого общения с ним, то главком не любил возражений подчиненных, иногда был крут с ними. Александр Иванович недостаточно учитывал, что созданные заново после реформы 1978 г. несколько армейских управлений возглавили молодые, грамотные, но не имеющие должного опыта командующие, нуждающиеся в обучении, терпеливом их становлении. Все это требовало более тесного общения молодых генералов с главкомом. Их нельзя было отталкивать от себя.

У некоторых не ладилось с работой, а необходимой помощи они своевременно не получали. Командующим ничего не оставалось, как выкарабкиваться самим. А они же занимали ответственные должности, где допущенные ошибки могли обернуться большой бедой для войск и страны. В такое положение попал и недавно назначенный на должность командующего 6-й отдельной армией ПВО генерал Г.В. Кромин. В тот роковой день он просто побоялся обратиться к главкому с докладом, ибо мог нарваться на очередную взбучку. Перед этим Кромин не один раз испытал неблагосклонность к нему со стороны Александра Колдунова.

Что касается дежурного генерала ЦКП генерала Мельникова, то он, не имея достаточно полных данных о нарушителе, также не доложил о нем главкому. Понадеялся, что КП Московского округа ПВО разберется с нарушителем сам, и приказал снять цель с оповещения на ЦКП.

На КП МО ПВО в это время шла напряженная боевая работа по контрольным целям, которой руководил первый зам. командующего войсками округа генерал-лейтенант Ю.Т. Бражников. Он не придал особого значения информации о "простом нарушителе режима полетов". В итоге из шести подъемов дежурных истребителей с аэродромов Тапа (2), Хотилово (1), Лодейное поле (2), Андреаполь (1) в двух случаях цель обнаруживалась ими, но преследование ее носило прерывистый характер, без четких распоряжений экипажам на атаку и поражение цели. Наконец, в 18.04 на КП 6-й отдельной армии ПВО в Тайцах самолет был квалифицирован как птицы. Вслед за Тайцами, то же было сделано и на КП МО ПВО.

Так и произошла самая настоящая для Войск ПВО катастрофа. В самом тяжелом положении оказались генералы Г.В. Кромин и С.И. Мельников. На них обрушилась гора обвинений, и ни от кого они не получали никакой поддержки. Эти люди остались один на один с бедой. К чести генералов и офицеров ПВО, в период разбирательства с происшествием они вели себя достойно, мужественно принимая удары судьбы.

Могло ли быть по-другому? Могло. Главнокомандующий главный маршал авиации А. И. Колдунов не знал о воздушной обстановке, складывавшейся в границах ответственности двух объединений ПВО. Тем не менее, он находился на своем рабочем месте в немедленной готовности взять на себя управление дежурными боевыми средствами. Могли ли главкому доложить о цели 8255 как о нарушителе государственной границы? В том-то и дело, что могли. Как выяснилось значительно позже, пограничники одной из застав на побережье Эстонии однозначно визуально классифицировали самолет Матиаса Руста при пересечении им береговой черты как нарушителя государственной границы. Более того, стражи границы обстреляли Cessna-172R из стрелкового оружия.

Если бы об этом своевременно узнал Александр Колдунов, то развитие обстановки приняло бы совершенно другой характер. Можно не сомневаться, зная характер маршала, - он поднял бы в воздух все боеспособные истребители авиации ПВО, лично прибыл бы на ЦКП и не остановился перед принятием самых крайних мер. Однако этого не случилось. Отсутствие должного взаимодействия между двумя силовыми ведомствами и тут сыграло на руку Матиасу Русту.