13 декабря, 2012

ПРИТЯЖЕНИЕ СЕВЕРА

Сергей РАЗЫГРАЕВ

Сергей Николаевич Разыграев родился в 1952 г. Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище ПВО (1974 г.), Военную командную академию ПВО (1981 г.), Военную академию Генерального штаба (1995 г.). По окончании училища служил в Московском округе ПВО – заместителем командира зенитной ракетной батареи по технической части, командиром батареи, начальником штаба и командиром дивизиона, заместителем командира и командиром полка, заместителем командира дивизии. В 1992 г. назначен командиром 4-й дивизии ПВО, в 1998 г. – командиром 21-го корпуса ПВО. С 2002 г. – начальник штаба – первый заместитель командующего войсками Командования специального назначения.

В должности заместителя командира дивизии я, к сожалению, пробыл четыре года. К сожалению потому, что, на мой взгляд, три года вполне достаточно: я все в этой должности понял и освоил, всего здесь достиг – мне уже было неинтересно, и четвертый год фактически был потерян. А потом мне предложили командовать дивизией в подмосковном городе Видном. Кто откажется?

Документы были оформлены, я пошел на Военный Совет Войск ПВО, и тут вдруг главком генерал армии В.А. Прудников мне говорит: «Мы знаем вас, Сергей Николаевич, офицер вы толковый, грамотный, но, по-моему, засиделись в Подмосковье. Пора вам бы и проветриться... Поэтому я вам предлагаю дивизию на Новой Земле. Вы как?»

Вариант, что и говорить, интересный и больше чем неожиданный. Но я, верный своему принципу никогда не отказываться от вышестоящих должностей, отвечал сразу, как учили: «Доверие оправдаю!».

Было понятно, что если бы я сказал: «Разрешите подумать?», то моя военная биография определенно бы не сложилась таким образом, как она сложилась сейчас.

А на душе, конечно, кошки скребли. Одно дело – родное и знакомое Подмосковье, другое – далекий и таинственный остров с романтическим названием Новая Земля. В округе, можно сказать, я всех знал, и меня все знали, здесь к тому времени я заработал уже неплохой авторитет... А тут совершенно новый регион, новые люди, новые условия, обстановка. К тому же, самостоятельная должность, да еще и в отрыве от всего... Однако согласие я дал, и Военный Совет утвердил меня в должности. Когда я позвонил жене, которая тогда была с дочкой в Прибалтике, и сказал, что назначен командиром на Новую Землю, было молчание минуты на две... Потом все, естественно, образовалось.

Вскоре я прилетел в Архангельск, где меня встретил исполняющий обязанности командующего 10-й ОА ПВО генерал Юрий Васильевич Соловьев – мой нынешний командующий. Он ввел меня в обстановку и сказал, что завтра мы с ним летим на Новую Землю через Амдерму.

Можно сказать, что Амдерма была своеобразным предисловием к тому, что могло ожидать меня впереди. Была середина октября, и зима уже царила вовсю... Город и гарнизон там снабжаются водой из озера, расположенного в 12-ти километрах, куда за лето проложили новый водовод, но не успели ввести в строй систему подогрева. При первом же серьезном морозе все замерзло, и город остался без воды. Вот и пришлось генералу Соловьеву лететь туда, чтобы разобраться и принять меры... В общем, впечатление от Севера я получил сразу же.

И еще я запомнил стоящие на рейде корабли: уже сумрак был, преддверие полярной ночи, а корабли все в ярких огнях и над ними – суровейшее черно-синее небо... Я был просто потрясен этой удивительной красотой. Картинка отпечаталась у меня в памяти, как на фотографии...

Через два дня мы прилетели на Новую Землю. Было 19.10, в иллюминаторах сплошная ночь, метель и мороз, градусов под 15. На следующий день командующий меня представил и улетел обратно.

На Новой Земле служил я недолго, чуть больше года. За этот год я успел облететь практически все наши радиолокационные роты: в составе дивизии было два радиотехнических полка – Воркутинский, на материке, и Рогачевский, который в Белушьей Губе стоял, островные роты. Летал, посмотрел, как люди живут... Раз в месяц с Диксона приходил гражданский вертолет, Министерство обороны специально выделяло средства для его оплаты и машина пролетала по всем «точкам», до Земли Франца-Иосифа... Самая северная оконечность Новой Земли – мыс Желания, с юга – Белушья Губа. Между ними 800 километров. Но жизнь-то остановить нельзя! Солдаты уходят в запас, офицеры и прапорщики возвращаются из отпуска, всегда нужно что-то доставить: аппаратуру, какие-то блоки, продовольствие. Кстати, для маленьких детей, которые были на этих точках, пусть их было немного, но им обязательно везли апельсины и яблоки...

Запомнился такой эпизод: прилетели мы на мыс Желания и на борт попросилась жена одного старшего лейтенанта, которой сказали по средствам связи, что в Белушьей в магазин привезли женские сапоги. И она вот так запросто, за 800 километров, делая посадки в каждой роте, полетела. Купила сапоги и на следующий день тем же вертолетом возвратилась обратно. У кого-нибудь из москвичей возникло бы желание лететь за сапогами за 800 километров? Но там расстояния кажутся иными...

Служба там, конечно, была тяжелая. Мне-то, как командиру дивизии, было попроще, мы все-таки в Белушке жили, а на «точках» – вот там был мрак... В Русской Гавани люди жили в вагончиках! И я подумал тогда, что если мы Родине нужны, и все это дело должно сохраниться, то так, как мы там живем, жить не должны. А то ведь привыкали – и как-то жили...

Кстати, к чему на севере, на мой взгляд, невозможно привыкнуть – это к бесконечно долгой зиме. К полярной ночи я приспособился, к полярному дню приспособился, но не к зиме... И что еще особенно запомнилось, так это постоянный ветер. Бывали такие страшнейшие метели, что дышать просто невозможно. Поэтому люди там ходят с так называемыми «телевизорами»: это изогнутое оргстекло с ручкой, которое приставляешь к лицу, потому что дышать против ветра невозможно. Начинаешь вдыхать, а напор воздуха такой сильный, что буквально легкие разрывает. Особенно, если идет снег – такие остренькие иголки, не дай Бог рот открыть, сразу полный рот этих иголок будет... Страшное дело!