25 ноября, 2012

И ВСЕ-ТАКИ Я ВЕРЮ

Геннадий РЫЛЕЕВ

Геннадий Федорович Рылеев, родился в 1926 г. В Советской Армии с 1943 г., участник Великой Отечественной войны - рядовой, стрелок. Окончил Житомирское военное артиллерийское училище (1948 г.), Военно-командную академию ПВО (1960 г.). Командовал взводом, батареей, дивизионом, полком, бригадой. Был начальником боевой подготовки ЗРВ дивизии, офицером оперативного отдела и аппарата ЗРВ армии, начальником ЗРВ корпуса и начальником зенитных ракетных войск, членом Военного совета 10-й ОА ПВО, армии, начальником Ярославского ВЗРКУ ПВО. Награжден орденами Отечественной войны I степени, "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" III степени, медалью "За боевые заслуги" и многими другими.

В сентябре 1960 года я, свежеиспеченный майор, окончивший Военную командную академию ПВО и воодушевленный приемом в честь выпускников в Кремле, ехал к новому месту службы, с удивлением разглядывая через окно вагона однообразную лесистую местность, серые пристанционные постройки, людей... Кто бы знал, что в этих краях мне предстоит прослужить двадцать лет, уехать отсюда генерал-майором?

Вскоре я представлялся командиру зенитного ракетного полка полковнику Тимофееву, который самолично повез меня на "точку", расположенную в 36 километрах от города, на правом берегу Северной Двины, посреди заболоченной тундры. Здесь, у подполковника, уходившего по возрасту в запас, я и принял хозяйство, получив в командование боеготовый дивизион. Зрдн - это как бы "полк в миниатюре": полторы сотни солдат и сержантов, 15 офицеров с женами и детишками, ЗРК С-75, СРЦ П-12, много автотранспорта - 13 ТЗМок, 7 гусеничных тягачей, несколько МАЗов и КрАЗов, транспортная машина, водовозка и ГАЗ-67, да еще и разное другое имущество. Здесь были также продовольственный, вещевой и КЭЧевский склады, холодильник-ледник, дизельное электрохозяйство, склады горючего, запасы угля и дров и даже шесть собак в специальном вольере... Однако, в отличие от полка, здесь не было начальников отделов и служб, а потому приходилось "крутиться" самому. Короче говоря, я стал полновластным командиром маленького гарнизона с непростым и полностью автономным хозяйством...

Хорошо помню старших техников и командиров взводов, их лица, особенности характера, а вот большинство фамилий, к сожалению, позабылось за давностью лет. Помню только несколько: Ушань, Овчинников, Бойко, Давидюк, Киселев. Командирами батарей в дивизионе были майор Александров и капитан Лунев...

Проверки боеготовности были частыми. Особенно мне досаждали проверки аппарата ЗРВ во главе с полковником Слинько. Каждый приезд был внезапным и обязательно заканчивался разносом, обещанием снять меня с должности... К счастью, вскоре на должность начальника ЗРВ пришел Федор Васильевич Симонов, воистину мудрый учитель и воспитатель, который не только внес огромный вклад в дело развития наших войск, но и очень помог многим офицерам. Среди проверяющих, к слову, выделялись инженеры капитаны Желтов и Жарков, майор Торбин и, конечно же, признанный корифей ЗРВ полковник Аптер. Они, буквально как волшебники, возвращали к жизни неисправные системы и блоки, именно с этой поры я отношусь к инженерам с особенным уважением...

Как-то я обратил внимание на постоянно плывущие по Северной Двине длинные бревна и решил использовать их на благо дивизиона. Дело в том, что автотехника стояла под открытым небом и зимой ее так заносило снегом, что она была неотличима от сугробов. Я договорился о распиловке кругляка на доски и балки и вскоре уже был возведен обширный навес для автомобилей. Начальник автослужбы армии оценил эту инициативу и через месяц у нас уже проводились сборы начальников АТС частей объединения. Однако и мы на месте стоять не стали, по предложению шоферов в дивизионе построили автомастерскую.

Особенно запомнился тот день, когда, как раз во время обеда, я услыхал крики солдат. Бегу в казарму, просчитывая, что могло случиться. Но оказалось, что это дивизион подключили к постоянной линии электропередачи. Тем самым было снято огромное количество проблем, и для всех началась буквально новая жизнь. Прежде всего, сроки приведения техники в боевую готовность сократились в два раза, в расположении стало можно смотреть телевизор, в домах появились холодильники и стиральные машины... Хотя, конечно, условия жизни у нас были далеко не городские: "сборно-щелевые" домики, маленькие квартирки, "офицерское троеборье" по утрам: дрова-вода-помои. Однако, войдя сюда, моя жена радостно воскликнула: "Неужели это моя квартира и не будет никакой хозяйки!".

Памятным событием была встреча с прославленным полководцем Великой Отечественной войны Маршалом Советского Союза Константином Константиновичем Рокоссовским, который возглавлял Главную инспекцию Министерства обороны. Маршал - высокий, стройный, приветливый - осмотрел казарму, внимательно выслушивал ответы солдат и офицеров, побывал на кухне, потребовал показать ему баню, затем выразил желание ознакомиться с тем, как живут офицеры. Я пригласил его в свою квартиру, которая ничем не отличалась от всех прочих, но он попросил отвести его в квартиру кого-нибудь из моих подчиненных. Войдя в комнату, Константин Константинович вежливо поздоровался с молодой хозяйкой, извинился за вторжение, задал несколько простых житейских вопросов... Уходя, выразил добрые пожелания офицерской семье. На мой взгляд, это был ярчайший пример уважительного отношения известного военачальника к своим в полном смысле слова младшим товарищам, людям, так же как и он, связавшим жизнь с армией...

В апреле 1962 года я был назначен начальником отделения боевой подготовки ЗРВ нашей 23-й дивизии ПВО и переехал в гарнизон Васьково, в пятнадцати километрах от Архангельска. Переезжать было легко, все наше имущество было уложено в чемоданы и ящики из-под противогазов.

До этого у меня сложилось убеждение, что штабная служба нечто второстепенное. Четырехлетнее пребывание в штабах дивизии и армии убедило меня в обратном, я понял, что штабной опыт необходим для формирования полноценного командира... На перв�